Варварство в Мосуле: «Всё сообщество морально парализовано»

Шокирующие кадры видео, на которых боевики группировки «Исламское государство» уничтожают древние статуи в иракском Мосуле, вызвали негодование во всем мире. О том, какой ущерб нанесен историческому и культурному наследию, рассказал журналисту "Московского комсомольца" известный российский египтолог и музеолог Виктор Солкин.

— Ужасающие подробности приходят из Ирака — это ж надо было до такого дожить!

— Речь идет о вещах настолько классических, что они опубликованы в школьных учебниках, во всех монографиях по искусству Месопотамии и, особенно, Ассирии. Нет нужды говорить, что всё профессиональное сообщество абсолютно морально парализовано, потому что мы не верим своим глазам. Речь ведь идет не только о повреждениях в провинциальном музее Мосула, но и о том, что такие же акты вандализма случились в археологических зонах, которые находятся в пригородах Мосула. 

На всякий случай напомню, что это север Ирака, и там буквально рядышком на небольшом расстоянии находится столица великого Ассирийского царства Ниневия, и уж совсем близко к Мосулу находятся археологические зоны Кальху и Хатра. Кальху — это летние дворцы ассирийских царей; и когда вы ходите по залам Лувра или Британского музея, то видите прекрасные скульптуры, огромные статуи священных быков-хранителей Шеду, — это всё памятники первой величины международного уровня, которые происходят именно из этой провинции Ниневия. И когда ты смотришь, как вандал с фрезой уродует лицо подлинного памятника VII века до новой эры, то остаются только эмоции, и невозможность поверить в то, что за окном XXI век...

— Очень важный момент — все ли вещи в музее Мосула были подлинными?

— Так вот как пишут коллеги из Европы, есть одна, если можно так выразиться, положительная новость. Ввиду того, что ситуация в регионе была нестабильной в последние годы по решению Совета по древностям Ирака наиболее значимые памятники из мосульского музея были заменены копиями. И в Мосуле были оставлены слепки, — и когда вы смотрите видео, на которых рушатся статуи, внутри которых есть железная арматура — это как раз копии. А наиболее ценные экспонаты были все-таки эвакуированы несколько лет назад в главный иракский музей в Багдаде. Но как бы то ни было, всё равно речь идет о колоссальных и невосполнимых потерях.

— Но, может, пойти и дальше и эти уникальные статуи эвакуировать куда-нибудь и дальше из Багдада?

— Это национальное достояние конкретной страны. Если мы говорим об эвакуации, то здесь есть другая печальная статистика: по заявлениям ряда значимых западных экспертов по искусству Месопотамии, торговля нелегальными древностями и антиквариатом является вторым пунктом финансового обогащения ИГИЛ после торговли нефтью. То есть идет поток отрубленных у статуй голов, клинописных табличек, разбитых вещей, которые хлынули на черные рынки прежде всего США и Европы, и все эти вещи в своем контексте мы никогда больше не увидим, если не сказать — что не увидим их вовсе.

— То есть параллельно идут два процесса — как уничтожение памятников, так и масштабная торговля фрагментами?

— Абсолютно верно. Что еще поражает. Сегодня прошла новость о том, что в районе Мосула были взорваны две мечети IX века; то есть они разрушают не только древнее — условно говоря — «языческое» наследие (те цивилизации, к которым они не принадлежат), но и, являясь сторонниками радикального ислама, разрушают даже наследие исламской цивилизации, что вызвало невероятный стресс в исламской среде — в Египте, Иордании, Сирии (хотя там масса своих проблем). Сами мусульмане пишут сейчас в своих блогах, что им стыдно, что подобные поступки совершают приверженцы ислама. И таких постов очень много.

— Вследствие всех этих вандальных действий, граничащих с катастрофой (которые мы наблюдали как в Египте, так и теперь в Ираке), будет ли выработан в историко-археологическом сообществе некий кодекс как реагировать на эту ситуацию дальше, чем помочь? Как избежать?

— Боюсь, что нет. Потому что вещи малые или средние еще можно эвакуировать, а вот колоссальных быков Шеду весом много десятков тон (это оригиналы), которым молодчики срезали фрезой лица и уши (что есть на видео), эвакуировать физически невозможно. Так вот я, не только на египетском контексте, но и на иракском вынужден констатировать полную вторичность и неуместность в новом мире такой организации как ЮНЕСКО.

— Они не активны?

— Совершенно. С одной стороны, здесь сложно выработать какую-то методику спасения памятников, с другой стороны, важна быстрота реакции. Если в 60-е годы ЮНЕСКО реагировала на какие-то катаклизмы в первых рядах, то теперь госпожа Бокова (глава ЮНЕСКО) выпустила своё коммюнике (что она «возмущена ситуацией в Ираке») на третий день после случившейся трагедии. И даже не предложили никаких мер!

— А какие можно предложить?

— Закрыть для вандалов границы, чтобы фрагменты не шли на черные рынки Европы и США. Так что ни в какие популистские заявления ЮНЕСКО я просто не верю.

— Кто-то скажет — а, может, хорошо, что вещи попадают на черные рынки — хоть так какая-то часть будет спасена?

— Нет, это иллюзия. Те вещи, которые попали в конце XIX — начале XX века в Лондон, Париж и Берлин, — да, это вещи первой величины, это ворота из Вавилона Иштар из Вавилона, те же быки из Кальху, — так вот все эти вещи — это немножечко другая история. Потому что историками и археологами был четко зафиксирован контекст этих вещей, эти вещи были перевезены в Европу с максимальным вниманием и сохранностью. 

А то, что происходит сейчас — это не просто проданные в Европу ценности, но это отпиленная голова статуи, вырезанный фрагмент клинописного текста, то есть всё это не только лишено контекста, но и прошло через руки вандалов. И, попадая в частные коллекции, эти вещи — естественно, заведомо нелегальные — никогда не смогут участвовать в выставках, они не могут быть опубликованы, потому что после этого в тех же Штатах начнется судебное разбирательство. То всё это безвозвратно пропало из культурного контекста...

— То есть нужно закрыть границы, чтобы у боевиков отпала мотивация?

— Безусловно. Мотивация пропадет — хоть какой-то объем памятников будет спасен. Хотя это ваххабитский вандализм, когда, прежде всего, разбивают лица скульптурных портретов. И здесь мы, к сожалению, бессильны что-либо сделать...

— Последний момент: можно ли понять статистику — сколько они разрушили, и сколько они еще смогут разрушить?

— К сожалению, тут никакого прогноза быть не может. Вот появилось отдельное видео — мы об этом говорим. Никакого перечня поврежденных или утерянных памятников сейчас нет ни в Сирии, ни в Ираке, потому что страны находятся в положении активных боевых действий. Они изолированы информационно от европейского журналистского сообщества и примерный объем утрат мы узнаем только спустя несколько лет, когда ИГИЛ будет уничтожено.

— Саддам Хуссейн тоже в свое время отличился, выложив стены древнего города красивым кирпичом...

— При Саддаме было несколько подобных реноваций, когда были заложены стены Ниневеи, но это реверсивная вещь — это можно поправить. А сейчас мы говорим о чудовищном объеме уничтожении памятников культуры. Я честно скажу — при Саддаме Хуссейне археология, культура, музейное дело, просвещение находились в Ираке на очень высоком уровне. Многие арабские страны завидовали в этом смысле Ираку — на культуру там выделялись серьезные деньги. 

Поэтому, к сожалению, обвиняя сейчас исламистов из ИГИЛ, мы обвиняем и тех людей, которые их, по сути, создали, разрушив ту государственную систему, которая была в Ираке. Вот к чему приводит так называемая «демократия» на Ближнем Востоке. Потому что на Востоке бывает только два вида власти — либо власть религиозная, либо власть военная. 

И если власть военная — это, в большинстве случаев, нормальные просвещенные люди, которые в определенном проценте готовы на диалог с Западом, которые понимают, что надо беречь свое культурное наследие. А разрушенный американцами Ирак, спустился в тот хаос, возвращение из которого займет много десятилетий. И только тогда мы узнаем, какие потери понесло всё человечество.