Четыре двойника Наполеона
14.07.2013 0 5850
Как-то в присутствии знаменитого психиатра Зигмунда Фрейда зашел разговор о другом великом человеке-императоре Наполеоне Бонапарте. И Фрейд, который его боготворил, сказал: «Анатомия человека - это его Судьба».
Что имел в виду ученый? Как выяснилось, то, что Наполеон, уже претендующий на то, чтобы стать властелином мира, обзавелся двойниками, внешне неотличимыми от него. «Этот многим показавшийся странным шаг, - пояснил Фрейд, - оказался провидческим, так как годы спустя позволил провернуть невиданную по дерзости аферу, благодаря, чему на острове Святой Елены томился вовсе не Бонапарт, а его двойник, который от подлинного императора все же отличался и неуклюжей походкой, и скверными, отнюдь не аристократическими манерами, и совсем другим почерком».
Венский след
Фрейду задали резонный вопрос: а где же в это время находился, так сказать, «подлинник», что с ним сталось? Ученый пожал плечами: «Ну, как можно не знать того, о чем в начале девятнадцатого века судачила вся просвещенная Европа. 4 октября 1823 года в венском предместье Шенбрунн ударом сабли по голове был убит всадник, пытавшийся прорваться в замок, где от скарлатины умирал сын Наполеона.
И самое непостижимое в том, что этого человека, воздав пышные воинские почести, полагающиеся только особам высочайшего сословия, погребли в склепе, буквально накануне возведенном для будущего упокоения сына и супруги Бонапарта».
Фрейд ничуть не погрешил против истины. В окрестностях Шенбрунна действительно был похоронен таинственный некто, во-первых, генетически идентичный императору, во-вторых, имеющий точно такое же строение скелета, черепной коробки и костей.
Но по официальной версии, останки Наполеона все же покоятся в Париже, в некрополе Дома инвалидов. Значит, либо в изгнании окончил земные дни двойник и был похоронен в столице Франции, либо Шенбрунн «приютил» тело Наполеона, либо у императора имелся брат-близнец. Во всяком случае, путаница полная, в духе древнегреческого поверья: никто точно не укажет место, где тлеют кости богоизбранных мужей, ибо кости эти принадлежат нетленной Славе...
Фрейд, ссылаясь на неудобство для властей предержащих и в целом для мировой истории версии о шенбруннских событиях, тем не менее не сомневался в том, что истина рано или поздно будет предана огласке: урожай за один день не созревает даже на волшебном поле. Однако, похоже, этот оптимизм преждевременен.
Все потому, что карты путают бесчисленные и противоречивые истории о двойниках Бонапарта. Из одних источников следует, что их было четыре. Янош Флемчик приводит цифру 16, не без сарказма замечая, что Господь едва ли бы решился выковать столь прочный щит, чтобы уберечь от кинжала наемного убийцы того, кого он сперва вознес до небес, потом обрушил в бездну...
Четыре «подмены»
Один из двойников, реальность которого не подлежит сомнению, Франсуа Эжен Рабо, жил при дворе монарха и всегда был у него под рукой, чтобы выполнять несложные, но сопряженные с риском поручения... Сейчас трудно понять, почему этому буквально «сросшемуся» в манерах, привычках, вкусах с Бонапартом человеку, позволили дожить до глубокой старости, к тому же в роскоши не по чину. С одним лишь ограничением. Рабо неусыпно охраняли, и он до самой смерти не имел права переступать пределы поместья, довольствуясь обществом охранников и прислуги.
Так вот, этот затворник оставил записки, проливающие пусть тусклый, но свет на тайну двойников. Как свидетельствует Рабо, Наполеон лично отобрал четверых из восьми кандидатур. Эти люди, включая Рабо, исправно оказывали суверену услуги экстренных «подмен». В 1815 году, накануне битвы при Ватерлоо, один из двойников, принятый за императора, получил коварный удар кинжалом в спину. Другой вскоре заживо сгорел в карете, воспламенившейся от подложенной адской смеси. Третий исчез, но его видели... в Петербурге при дворе российского царя!
Наконец Франсуа Эжен Рабо уводит читателей записок в совсем уж густой туман: «В 1818 году к дому моему в Балейкуре подъехала карета, из которой вышел генерал Гургар, накануне вернувшийся с острова Святой Елены, где состоял комендантом. О нем мне было известно, что он симпатизирует опальному моему господину. Разговор с генералом был короток. А вот моя отлучка на чужбину - весьма длительной».
На что намекает Рабо? Сторонники альтернативных трактовок биографии великого корсиканца нисколько не сомневаются в том, что верный и единственный оставшийся в живых двойник подменил своего господина в изгнании. Но в таком случае, где нашел скрытое и длительное прибежище император?
Если верить преданию, то после поспешного отъезда Рабо в Италию, в Вероне, обосновался сказочно богатый итальянец, называвший себя Реваром, слуга которого, Петруччи, открыл лавчонку, где не столько торговали, сколько устраивали сборища, участники которых даже не пытались выдавать себя за простолюдинов.
А мэр Вероны, так тот вообще стелился перед Реваром в пыль, вприпрыжку пускаясь выполнять любую его прихоть. И еще. Народ невозможно обмануть: Ревара все называли императором, ибо этот господин имел внешность Наполеона Бонапарта.
Последний маскарад
И последнее. Абсолютно несуразное. Если допустить, что вместо Наполеона на скалистом острове в Атлантическом океане отбывал ссылку и скончался не Наполеон, а его двойник Франсуа Роже Рабо, то каким образом этот же Рабо в это же время был во Франции почетным затворником, умершим только шестью годами позже императора? Загадка?
А.Стендаль - автор замечательной книги о Наполеоне - не скрывал удивления, задаваясь вопросом, почему посмертные рисунки Бонапарта, сделанные, когда он был положен в гроб, совсем не соответствуют его прижизненной внешности. «Это явно кто-то другой, но кому, зачем, для чего было устраивать этот маскарад?» - вопрошает писатель. «Нет, на рисунках, конечно, Наполеон, черты которого обезобразила тяжелая болезнь, возможно, вызванная отравлением», - возражал наш соотечественник академик Е.В.Тарле.
Но, может быть, мудрее всех оказался Зигмунд Фрейд, предостерегавший от однобоких трактовок: «Судьба Наполеона - это сама эпоха, у которой нет и не может быть двойников, а может быть одно действующее и воздействующее на историю человечества лицо».
Что имел в виду ученый? Как выяснилось, то, что Наполеон, уже претендующий на то, чтобы стать властелином мира, обзавелся двойниками, внешне неотличимыми от него. «Этот многим показавшийся странным шаг, - пояснил Фрейд, - оказался провидческим, так как годы спустя позволил провернуть невиданную по дерзости аферу, благодаря, чему на острове Святой Елены томился вовсе не Бонапарт, а его двойник, который от подлинного императора все же отличался и неуклюжей походкой, и скверными, отнюдь не аристократическими манерами, и совсем другим почерком».
Наполеон на острове Святой Елены
Венский след
Фрейду задали резонный вопрос: а где же в это время находился, так сказать, «подлинник», что с ним сталось? Ученый пожал плечами: «Ну, как можно не знать того, о чем в начале девятнадцатого века судачила вся просвещенная Европа. 4 октября 1823 года в венском предместье Шенбрунн ударом сабли по голове был убит всадник, пытавшийся прорваться в замок, где от скарлатины умирал сын Наполеона.
И самое непостижимое в том, что этого человека, воздав пышные воинские почести, полагающиеся только особам высочайшего сословия, погребли в склепе, буквально накануне возведенном для будущего упокоения сына и супруги Бонапарта».
Фрейд ничуть не погрешил против истины. В окрестностях Шенбрунна действительно был похоронен таинственный некто, во-первых, генетически идентичный императору, во-вторых, имеющий точно такое же строение скелета, черепной коробки и костей.
Но по официальной версии, останки Наполеона все же покоятся в Париже, в некрополе Дома инвалидов. Значит, либо в изгнании окончил земные дни двойник и был похоронен в столице Франции, либо Шенбрунн «приютил» тело Наполеона, либо у императора имелся брат-близнец. Во всяком случае, путаница полная, в духе древнегреческого поверья: никто точно не укажет место, где тлеют кости богоизбранных мужей, ибо кости эти принадлежат нетленной Славе...
Фрейд, ссылаясь на неудобство для властей предержащих и в целом для мировой истории версии о шенбруннских событиях, тем не менее не сомневался в том, что истина рано или поздно будет предана огласке: урожай за один день не созревает даже на волшебном поле. Однако, похоже, этот оптимизм преждевременен.
Все потому, что карты путают бесчисленные и противоречивые истории о двойниках Бонапарта. Из одних источников следует, что их было четыре. Янош Флемчик приводит цифру 16, не без сарказма замечая, что Господь едва ли бы решился выковать столь прочный щит, чтобы уберечь от кинжала наемного убийцы того, кого он сперва вознес до небес, потом обрушил в бездну...
Четыре «подмены»
Один из двойников, реальность которого не подлежит сомнению, Франсуа Эжен Рабо, жил при дворе монарха и всегда был у него под рукой, чтобы выполнять несложные, но сопряженные с риском поручения... Сейчас трудно понять, почему этому буквально «сросшемуся» в манерах, привычках, вкусах с Бонапартом человеку, позволили дожить до глубокой старости, к тому же в роскоши не по чину. С одним лишь ограничением. Рабо неусыпно охраняли, и он до самой смерти не имел права переступать пределы поместья, довольствуясь обществом охранников и прислуги.
Так вот, этот затворник оставил записки, проливающие пусть тусклый, но свет на тайну двойников. Как свидетельствует Рабо, Наполеон лично отобрал четверых из восьми кандидатур. Эти люди, включая Рабо, исправно оказывали суверену услуги экстренных «подмен». В 1815 году, накануне битвы при Ватерлоо, один из двойников, принятый за императора, получил коварный удар кинжалом в спину. Другой вскоре заживо сгорел в карете, воспламенившейся от подложенной адской смеси. Третий исчез, но его видели... в Петербурге при дворе российского царя!
Наконец Франсуа Эжен Рабо уводит читателей записок в совсем уж густой туман: «В 1818 году к дому моему в Балейкуре подъехала карета, из которой вышел генерал Гургар, накануне вернувшийся с острова Святой Елены, где состоял комендантом. О нем мне было известно, что он симпатизирует опальному моему господину. Разговор с генералом был короток. А вот моя отлучка на чужбину - весьма длительной».
На что намекает Рабо? Сторонники альтернативных трактовок биографии великого корсиканца нисколько не сомневаются в том, что верный и единственный оставшийся в живых двойник подменил своего господина в изгнании. Но в таком случае, где нашел скрытое и длительное прибежище император?
Если верить преданию, то после поспешного отъезда Рабо в Италию, в Вероне, обосновался сказочно богатый итальянец, называвший себя Реваром, слуга которого, Петруччи, открыл лавчонку, где не столько торговали, сколько устраивали сборища, участники которых даже не пытались выдавать себя за простолюдинов.
А мэр Вероны, так тот вообще стелился перед Реваром в пыль, вприпрыжку пускаясь выполнять любую его прихоть. И еще. Народ невозможно обмануть: Ревара все называли императором, ибо этот господин имел внешность Наполеона Бонапарта.
Последний маскарад
И последнее. Абсолютно несуразное. Если допустить, что вместо Наполеона на скалистом острове в Атлантическом океане отбывал ссылку и скончался не Наполеон, а его двойник Франсуа Роже Рабо, то каким образом этот же Рабо в это же время был во Франции почетным затворником, умершим только шестью годами позже императора? Загадка?
А.Стендаль - автор замечательной книги о Наполеоне - не скрывал удивления, задаваясь вопросом, почему посмертные рисунки Бонапарта, сделанные, когда он был положен в гроб, совсем не соответствуют его прижизненной внешности. «Это явно кто-то другой, но кому, зачем, для чего было устраивать этот маскарад?» - вопрошает писатель. «Нет, на рисунках, конечно, Наполеон, черты которого обезобразила тяжелая болезнь, возможно, вызванная отравлением», - возражал наш соотечественник академик Е.В.Тарле.
Но, может быть, мудрее всех оказался Зигмунд Фрейд, предостерегавший от однобоких трактовок: «Судьба Наполеона - это сама эпоха, у которой нет и не может быть двойников, а может быть одно действующее и воздействующее на историю человечества лицо».
Комментарии